«Жена практически не давала Лёне есть, повесив на холодильник замок,»- утверждал Виктор Харитонов, брат киношного Ивана Бровкина. И это после двух инсультов. Так не хочется в это верить…
А ведь как удачливо складывалась жизнь артиста в молодые годы. После успеха Ивана Бровкина он стал кумиром своего поколения ! Стоило ему появиться на сцене родного МХАТа, как зрительный зал взрывался овациями.
Доходило до смешного. Девушки останавливали его на улице и просили… сделать им ребёнка. Харитонов отшучивался: “Прямо здесь?”.
Но у славы была и другая сторона. В ресторанах поклонники уговаривали уважить и выпить за компанию. А у Леонида не хватало силы воли, чтобы отказать. Он и сам не заметил, как пристрастился к спиртному.
Родные долго его лечили. Но до конца от этой тяги он так и не избавился. Но не зелёный змий стал причиной трёх его инсультов и раннего ухода в 57 лет.
С каждым годом интересных ролей в театре становилось всё меньше. А в кино предлагали играть героев, похожих на бравого солдата. Но ему это было совсем неинтересно.
В начале 80-х Леониду, наконец, дали роль в новом спектакле «Палата №6». Как же он радовался! Но потом Ефремов передумал. По его приказу уже готовые декорации сожгли. А спектакль сняли с репертуара.
Семейная жизнь тоже не клеилась. В начале 60-х он преподавал в родной школе-студии МХАТ. И закрутил роман с 21-летней студенткой Евгенией Гибовой.
Ходили слухи, что ему пришлось жениться. Отец девушки высокопоставленный кгбэшник обещал «стереть в порошок и испортить жизнь», если тот вздумает отвертеться.
Но и в этом третьем по счёту браке, счастья не случилось. Супруга всячески препятствовала общению мужа с ленинградской роднёй. Мать Лёни, навещая его в столице, всегда останавливалась в гостинице.
В середине 80-х в театре наметился раскол. Харитонов всеми силами противился этому. И нажил идейных врагов. Ефремов перестал давать ему большие роли.
Начались придирки… И однажды после спектакля «Три толстяка», где актёр играл доктора Гаспара, ему вынесли выговор за… импровизацию! От всех этих переживаний у Харитонова случился инсульт. Гибова позвонила брату мужа:
Лёня в больнице. Забирайте его к себе в Ленинград. Он мне тут не нужен.
Виктор сразу рванул Москву и застал брата в палате исхудавшим, с потухшим взглядом. Он предлагал ему перебраться в Северную столицу. Но тот отказался.
Если жена выгонит из дома, буду жить в театре.
Последний удар он получил от коллег, которых всегда уважал… На общем собрании коллектив единогласно проголосовал за его увольнение. Через два месяца в день раскола МХАТа, Леонида Владимировича не стало.
На похоронах в июне 1987-го присутствующие тихо обсуждали шокирующий “замок на холодильнике”. Многие сомневались, что это правда. Однако брат Харитонова Виктор уверял:
Да я сам видел этот злосчастный замок!
Сразу после похорон родня решила поставить артисту достойный памятник. Но вдова отказалась вкладываться материально. И тогда на помощь пришёл Метрострой.
Там Леонида Владимировича посмертно включили в бригаду, оформили ударником коммунистического труда. И выдали нужную сумму.
Памятник и правда получился впечатляющим. Плита на могиле артиста расколота надвое в виде МХАТовской чайки.
